Кому из сотрудников журнала “Урал” пришла в голову мысль собрать такие произведения в одном номере, я не знаю. Скорее всего это были Юрий Бриль и Валерий Исхаков. Во всяком случае первым мне высказал такую идею Валера Исхаков. Я тогда сотрудничал с журналом в качестве литконсультанта — была тогда такая замечательная форма материальной поддержки литераторов. Мы стали готовить этот номер. В общественную редколлегию вошли Валерий Исхаков, Элеонора Корнилова и я. Судьбу объемных произведений мы решали коллегиально. Все остальное было отдано на откуп редакции журнала. Поскольку тогдашний главный редактор “Урала” Валентин Лукьянин категорически не признавал такого рода произведения, его роль в этой акции заключалась только в том, что разрешил эксперимент.

Наши мнения по поводу поступающих в редакцию вещей далеко не всегда совпадали. Элеонора, например, резко возражала против повести Андрея Матвеева “В поисках ближнего. Фрагменты прозы”, я не принял повесть Александра Иванченко “Техника безопасности” (мне и сейчас кажется, что это всего лишь конъюнктура). Тем не менее номер был составлен. Произведения, кстати, почти не редактировались, были сделаны только кое-какие купюры, в частности, в повести Андрея Матвеева.

Журнал вышел в январе 1988 года, и реакция на него поначалу была заметна лишь по письмам читателей (примерно 10 % восторженных и 90 % резко негативных). Но уже в конце января его продавали на рынке в поселке Шувакиш за 5 рублей (при номинальной стоимости 80 копеек), в середине февраля он шел за 15 рублей, а в марте за — 100-150 рублей). Отозвались на него сначала местные издания, в первую очередь газета “Уральский рабочий”, затем московские — “Литературная газета” и журналы. Отмечались как удачные произведения Александра Иванченко, Александра Верникова и статья Андреева “Причины и следствия”. Мою повесть "Одна-единственная" (178 kb) и повесть Андрея Матвеева чаще ругали (правда, потом “исправился” “Новый мир” и еще кто-то). Об этом номере знала вся пишущая братия если не СССР, то уж России — точно.

Глядя с позиций сегодняшнего дня (я пишу эту статью 25 апреля 2004 года), читать в этом номере можно только как раз мою повесть да рассказ никогда и нигде, кроме этого номера, не появлявшегося О. Хандуся “Он был мой самый лучший друг”. Но это была первая легализация в СССР “другой” литературы, этот номер был предтечей русского постмодернизма 90-х годов, и значение его переоценить невозможно. Я уж не говорю о том, что впервые и единственный раз за все свои годы журнал “Урал” перестал быть провинциальным изданием и поднял тонус русской литературы.